За гранью ответственности, или...

Желание получать сверхприбыль при минимуме вложений и минимуме ответственности — мечта любого бизнесмена. Но что делать, если в погоне за большими деньгами принимаются решения, которые могут нанести существенный урон здоровью неограниченного числа лиц? Тогда наступает тот самый момент, когда в пору вмешаться в ситуацию сотрудникам прокуратуры и других правоохранительных ведомств. Но смогут ли они провести действительно независимую проверку там, где над подтасовкой документации трудятся не только бизнесмены, но и, похоже, чиновники.

Даже несмотря на то, что в эти дни именно больницы превратились в очаги распространения опасной коронавирусной инфекции, значимых попыток стабилизировать ситуацию не было предпринято. Да и дождаться более внимательного отношения к утилизации опасных и особо опасных медицинских отходов, нам так и не удалось. Хотя журналисты Kursktv, как ранее и их коллеги из других СМИ, уже неоднократно предупреждали чиновников, к чему может привести такая беспечность. К сожалению, даже после выхода последних наших публикаций за заборы лечебных учреждений продолжили вывозить сотни желтых пакетов с опасными отходами, которые рискуют оказаться где угодно, но не в топке печи, как им положено... Прикрывают ли внешне легальный бизнес сотрудники областной администрации, или им просто нет дела до многочисленных нарушений? Ответ предстоит дать правоохранительным структурам, но первые же письма, полученные после отправки журналистских запросов, доказали: в королевстве курском все далеко не так гладко, как это пытаются показать в разного рода отчетах...

Смешались в кучу кони, люди...

Письмо-ответ на запрос, направленный в комитет здравоохранения Курской области, требует особого разбора и заставляет всерьез усомниться в компетенции подписавших его лиц. Мы обязательно попросим и представителей Минздрава оценить уровень их региональных коллег и дать правовую оценку полученному редакцией ответу, но для начала предлагаем вам самим насладиться этим текстом, достойным дословного цитирования:

«Комитет здравоохранения Курской области, рассмотрев публикацию сетевого издания «KURSK TV» об организации сбора, использования, обезвреживания, размещения, хранения, транспортировки, утилизации медицинских отходов на территории области, сообщает следующее.

В период времени с 01 января 2020 года по 30 апреля 2020 года за счет средств областного бюджета, подведомственными организациями было заключено 48 контрактов (договоров) на оказание услуг по вывозу, обеззараживанию, утилизации медицинских отходов класса «Б» и «В» на общую сумму 3188374,00 рублей. Срок заключения контрактов с января 2020 года по 31 декабря 2020 года.

Вышеуказанные контракты (договоры) были заключены со следующими организациями и индивидуальными предпринимателями:

1.ИП Шклярик К.А. - 42 контракта (договора);

2.АО «САБ по уборке г.Курска» - 11 контрактов (договоров);

3.ООО «Экология» - 3 контракта (договора);

4.ООО «Гарант-МЕД» - 7 контрактов (договоров);

5.ЗАО «Торгвторсервис» - 3 контракта (договора);

6.ООО «ОРБИТА» - 4 контракта (договора);

7.ООО «Экопол» - 1 контракт (договор);

8.ООО «ЭКОТРАНС» - 5 контрактов (договоров);

9.МУП «Спецтрест города Курска» - 6 контрактов (договоров);

10.МУП «Горкомэнерго» - 1 контракт (договор);

11.ИП Ильина М.Н. - 1 контракт (договор);

12.ООО «Металлинвест» - 1 контракт (договор);

13.АО «Полигон промышленных отходов «Старково» - 2 контракта (договора).

Одновременно сообщаем, что основная часть закупок на оказание услуг по вывозу, обеззараживанию, утилизации медицинских отходов осуществляется за счет средств обязательного медицинского страхования и средств от иной приносящей доход деятельности. Сроки и объем оказания услуг по заключенным контрактам варьируются в зависимости от потребности конкретной медицинской организации. Нормативы образования медицинских отходов носят рекомендательный характер. Ориентировочные нормативы образования отходов в лечебно-профилактических учреждениях изменяются в зависимости от ряда факторов: профиля медицинского учреждения, структуры медицинского учреждения.

Обращение с медицинскими отходами медицинские организации осуществляют в соответствии с требованиями СанПиН 2.1.7.2790-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к обращению с медицинскими отходами». В медицинских организациях применяются следующие способы обезвреживания медицинских отходов: физический (термический, радиационный, микроволновый) и химический. Химическое обезвреживание проводится на этапе сбора или хранения, зависимо от характеристик, особенностей работы учреждения. Обрабатывают дезинфицирующими растворами в специальных установках или складывая предметы в контейнеры с жидкостями. Физическое обезвреживание проводится с применением следующих установок: автоклав (горячий водяной пар) и СВЧ оборудование. Дополнительно к указанным приборам для физической обработки применяют измельчители — шредеры.

Во всех медицинских организациях предусмотрены помещения для временного хранения отходов, а также специальные контейнеры для их сбора. Медицинские организации обеспечены всеми необходимыми емкостями и пакетами для сбора и хранения медицинских отходов.

Способы утилизации медицинских отходов, используемые вышеуказанными специализированными организациями, а также место вывоза отходов не относится к компетенции медицинских организаций. На стадии заключения договоров на оказание услуг по вывозу, обеззараживанию, утилизации медицинских отходов медицинским организациям предоставляются лицензии от специализированных организаций на осуществление деятельности по сбору, транспортированию, обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов I-IV классов опасности».

Не знаем, читала ли текст, подготовленный Реент А.Ю., перед тем, как поставить под ним свою подпись, первый заместитель председателя комитета здравоохранения Курской области Ирина Забелина. Если да, то это едва ли характеризует ее как компетентного специалиста, если нет — тем более удивительно, что такой документ был завизирован. Для начала заметим, что были весьма удивлены тем, что, согласно данному письму, утилизацией опасных и особо опасных медицинских отходов на территории региона занимается так много компаний. Хотя вероятнее всего больший шок эта информация и этот перечень вызовут у руководителей львиной доли попавших в список ИП и ООО. В первую очередь — регоператоров ТКО Курской области – ООО «Экопол» и АО «Спецавтобаза по уборке города Курска».

Действительно, с больницами они сотрудничают, вот только вывозят из них обычный бытовой мусор, так называемые отходы класса «А», но никак не «Б» и тем более «В». Участвовать в закупках того рода, что указан в письме за подписью Ирины Забелиной, оба регоператора просто не могут за неимением должного оборудования для обезвреживания опасных отходов. Более того, и «Экопол», и «САБ по уборке города Курска», мы уверены, подпишутся под обращением своих коллег из других регионов страны, которые не раз уже говорили на разных уровнях, что обилие перчаток, масок и прочих явно медицинских отходов, попадающих в эти дни на свалку, — заметно усложняет их работу. Что это увеличивает риск заражения их сотрудников. Разрекламированный главным санитарным врачом Курской области Олегом Климушиным метод «двух пакетов», в которые можно спрятать подобные отходы при домашней утилизации, не работает. И регоператорам это известно, как никому другому. Каждый день они наблюдают, как на полигоне, после «общения» двойных кульков с чайками и крысами, весь этот мусор разлетается. И наивные регоператоры не просто так обращаются за господдержкой в условиях пандемии, привлекая к этой проблеме внимание и Минприроды, и куратора мусорной реформы в России РЭО, и даже активистов Greenpeace, говоря о том, что попадание подобного «мусора» в ТКО недопустимо.

Интересно также, что в перечень упомянутый первым заместителем председателя комитета здравоохранения области, вошел и еще один далекий от оказания подобных услуг бизнес — компания, занимающаяся утилизацией ртутных ламп. Правда, с ней вышла небольшая неувязочка, видите ли, такие отходы принадлежат не к классу «Б» или «В», как посчитали Реент и Забелина, а к классу «Г», но кто этот СанПиН кроме журналистов читает? Можно же и не знать таких нюансов, будучи чиновником. Чудеса данного списка этим не ограничиваются. Попало в перечень и МУП «Спецтрест города Курска», более известное оказанием ритуальных услуг. Строго говоря, в некотором роде именно их оно и оказывает больницам. Спецтрест, если верить сайту госзакупок, действительно заключил контракт с одним из медучреждений Курска - городским клиническим роддомом. Почему речь идет о шести контрактах? Это что, прямые договоры в обход торгов? Хотелось бы прояснить этот момент. Но вернемся к Спецтресту. В силу специфики своей деятельности компания может участвовать в вывозе для дальнейшего захоронения неопознанных и невостребованных тел из морга, забирать абортивный материал, вырезанные при операциях органы, отнятые конечности, которые строго говоря и можно отнести к классам «Б» или «В». Все эти, не повернется язык сказать «отходы», захораниваются на специальном участке кладбища, выделенном как раз под указанные цели. По сути - в братской могиле. Но тут следует понимать, что ни о каком обезвреживании речь не идет.

Приятное, или не очень, удивление явно ждет и руководителя ЗАО «Торгвторсервис» Дмитрия Ивченко. На сайте его компании сказано, что она занимается сбором, транспортировкой, обработкой и обезвреживанием отходов I-IV классов опасности. На что имеется лицензия за номером... И вот тут в первый раз нам, похоже, дают понять: ни Реент, ни Забелина, работавшие над ответом для редакции, похоже, просто не знают, какие классы отходов бывают. Они, видимо, не в курсе, что медицинские отходы, согласно классификации, приведенной в СанПиН 2.1.7.2790-10 бывают классов «А», «Б», «В», «Г», то есть вынесены в отдельную группу и к классификации, прописанной в 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления», где и обозначены I, II, III, IV класс отходов, никакого отношения не имеют. Да, господин Ивченко может, конечно, обезвреживать ветошь, макулатуру, пластиковые и стеклянные ампулы от лекарств и даже шприцы, но именно с опасными и особо опасными отходами дела не имеет. А если имеет, то не как участник традиционных торгов. На закупках заявляться он попросту не имеет права.

Кто такие ООО «Экология», у которых целых три контракта, ИП Ильина М.Н, а также насколько активно и на какой базе занимается утилизацией медотходов «Металлинвест» - мы обязательно выясним, разослав им всем письма. Думаем, удивим тем самым многих руководителей. Пошлем запрос и в компанию, которую, по неизвестной нам причине, в комитете здравоохранения области забыли упомянуть, но которая занимается обезвреживанием медотходов классов «Б» и «В» в Обояни. Может, чиновников смутил статус «микропредприятия», а может, они наконец рассмотрели, что торги ООО «Зеленая точка» выиграла, сбив цену за свои услуги до смешных 16 рублей с копейками за килограмм отходов? При себестоимости, напомним, в 45 рублей. «Благотворительная» организация зарабатывает, к слову, 4217 рублей в месяц, из которых еще надо вычесть стоимость топлива, необходимого для того, чтобы доехать до Обоянской ЦРБ и обратно — до предполагаемого полигона.

Посидев вечер за сайтом госзакупок, мы составили собственную таблицу. По количеству реальных контрактов. И почему-то получилось, что наши цифры с теми, которые у комитета — сильно разнятся.

Объясните, кто в этой ситуации врет? Госзакупки? Их взломали? Если да, то однозначно сделали это одновременно со взломом Rusprofile, в котором, если вбить в поисковую строку названия отдельных компаний, количество госконтрактов на утилизацию медотходов классов «Б», «В», которое откроется, близко к тому, что подсчитали мы. И сильно разнится с данными, предоставленными комитетом. Если поверить этим двум порталам, вдруг окажется, что у «Старково» и «Орбиты» никак не 2-4 контракта, а в разы больше.

^{_{Данные по ППО "Старково"}}

Возникает вопрос: почему от журналистов ждут проверки информации, а от чиновников — нет. Уже бояться начинаем, как бы нас за публикацию такого подробного ответа госпожи Забелиной Роскомнадзор не наказал. Еще сочтут фейк-ньюс чего доброго...

Главенство федерального закона оспорим?

Итак, мы уже решили отправить запросы руководству каждой из упомянутых представителями комитета здравоохранения Курской области компаний. Обязательно попросим их ответить: действительно ли они занимаются утилизацией медотходов классов «Б» и «В», а также о каком реально количестве контрактов и о каком оборудовании для обезвреживания может идти речь. Несложно будет нам и наведаться в гости к каждому из указанных бизнесменов. Пока же у редакции вопросы остаются...

Например, такой. Как понимать фразу: «Нормативы образования медицинских отходов носят рекомендательный характер». Есть уже не раз упомянутый нами СанПиН 2.1.7.2790-10, в котором эти нормы строго прописаны. Есть распоряжение, подписанное в 2016 году тогдашним председателем комитета здравоохранения Курской области Ольгой Новиковой, в котором они списаны едва ли не дословно из федерального документа и утверждены на региональном уровне. Отмены этого распоряжения мы не нашли. Это что получается, у нас в области или стране все распоряжения председателей профильных ведомств не обязательны для исполнения? Или только конкретно это? Если работа главы комитета только в раздаче рекомендаций, зачем такой расширенный штат? Зачем такая должность, если к тому, что говорит человек, сидящий в кресле председателя прислушиваться необязательно? Давайте не переводить бумагу, сокращать чиновничий аппарат. Так получается? Нет, не так.

Опять же, рекомендательный подбор методики для каждого медучреждения — это хорошо, понятно, закономерно, логично, но на уровне облздрава есть вообще хоть какой-то контроль за происходящим? Здесь никого не волнует, что нормативы учреждениями не высчитываются, что СанПиН не соблюдается? У нас в регионе вообще разработана схема по обращению с опасными и особо опасными отходами, существуют технологические журналы их учета? Почему, когда случилась пандемия, и когда врачам стало страшно, когда сотрудники медучреждений начали болеть, внезапно резко выросло число сдаваемых желтых пакетов? И внезапно оно оказалось по весу соответствующим нормативам, высчитанным и прописанным в СанПиН, а не на 500-600% ниже, как это было еще за месяц-два до этого. Нам интересно: после того, как президент объявил о частичной победе над вирусом, и после того, как ограничения в регионах начали снимать, все вернется на круги своя? Медотходы снова исчезнут? Их количество, официально сдаваемое больницами, снова сократится до неприличных объемов, которые не укладываются ни в какие рамки? Мы не специалисты, мы можем заблуждаться очень во многом, но мы искренне хотим разобраться. Покажите нам указанные документы, чтобы мы убедились, что они есть и они в порядке.

Нам отвечают за подписью Ирины Забелиной: «Во всех медицинских организациях предусмотрены помещения для временного хранения отходов, а также специальные контейнеры для их сбора. Медицинские организации обеспечены всеми необходимыми емкостями и пакетами для сбора и хранения медицинских отходов». Покажите, пожалуйста, и это. Контейнеры — видели. Красных пакетов не видели. Для особо опасных отходов. Их нет в продаже, и об этом говорят сами медики. Такие пакеты не мелькают при вывозе. Их нет даже на госзакупках, через которые они должны, в теории, приобретаться. Мы с радостью признаем, что ошиблись, просто проведите нас по больницам, нас, и членов инициативной группы. Покажите и докажите, что поводов для волнения нет. Согласны поверить и сайту госзакупок даже. Только ссылочку предоставьте, может, мы правда, не там искали.

Нам пишут: «Способы утилизации медицинских отходов, используемые вышеуказанными специализированными организациями, а также место вывоза отходов не относится к компетенции медицинских организаций». Это следует понимать так, что главврач не обязан проверять куда вывозят отходы из его больницы и сжигают ли их? Действительно, мы выяснили, что такого пункта в типовом договоре, который подписывают с компанией, занимающейся обезвреживанием медотходов, нет. Но договор — это договор. Рядовой документ. А над ним, статусом повыше, тот самый 44-ФЗ, по которому и проводятся торги и заключаются контракты. А в этом самом 44-ФЗ есть статья 101 «Контроль в сфере закупок, осуществляемый заказчиком». Цитируем дословно: «1.Заказчик обязан осуществлять контроль за исполнением поставщиком (подрядчиком, исполнителем) условий контракта в соответствии с законодательством Российской Федерации». Кому верить? Про 44-ФЗ и эту статью главврачи уже вспоминали, когда их просили проинспектировать одного из ИП. Почему не могут вспомнить еще раз? Некогда? Ждать, чтобы генпрокуратура этим занялась? Или чтобы из Москвы приказ пришел?

Мы настоятельно просим УФАС прокомментировать данное заявление облздрава именно с позиций 44-ФЗ: рекомендовано или нет проверять качество оказываемых услуг, а также осуществлять контроль за исполнением поставщиком условий контракта? Или подписал документ «для галочки», и о нем можно забыть до ближайшей проверки?

Обезвреживание, обеззараживание, какая разница?!

Ирина Забелина пишет о том, что больницы работают с медотходами, обезвреживая их химическим и физическим методом. В первое заверение условно верим. А вот второе, как нам кажется, требует дополнительной проверки. Цитируем официальный ответ на официальный запрос: «Физическое обезвреживание проводится с применением следующих установок: автоклав (горячий водяной пар) и СВЧ оборудование. Дополнительно к указанным приборам для физической обработки применяют измельчители — шредеры». Согласны: обезвреживание при помощи СВЧ-установок можно проводить, при условии, что там же есть шредер для измельчения. Но очень хотели бы увидеть больницы, в которых такое оборудование имеется, а также документы, из которых можно было бы понять «пропускную способность» такой «установки» и количество потребляемой ею электроэнергии. Насколько нам известно, медучреждения не спешат их приобретать, причем не только из-за высокого излучения, но из-за того, что одновременно обезвреживание может пройти сравнительно небольшое количество отходов, а вот электричества оборудование, под которое еще помещение найти нужно, съест много. Куда больше, чем может себе позволить бюджетное учреждение. По нашим данным, однако, СВЧ установки есть в трех медучреждениях области: горбольнице №1 Курска, в областной инфекционной больнице имени Семашко и в областном перинатальном центре. Остальные медучреждения закупать СВЧ-установки не стали, поскольку стоит такое оборудование очень недешево — от полутора миллионов рублей и выше. Вот только и там, где оно есть, им толком не пользуются, опасаясь, что старая проводка не перенесет излишней нагрузки.

Вот только в «первой» больнице с момента установки, как нам сообщили собственные источники, это оборудование не проработало совокупно и часа. А зачем: из категории «Б» в категорию «А» (бытовой мусор) отходы с его помощью не перевести без измельчения. И когда медработники выяснили это, они предпочли возобновить контракты на вывоз опасных и особо опасных отходов.

Не лучше ситуация и в ОПЦ, где аппарат одно время демонстративно запускали в случае приезда высоких комиссий, а около года назад оборудование, как нам сообщают, вышло из строя. Тогда же областной перинатальный центр снова стал заключать контракты на утилизацию медотходов классов «Б» и «В». Есть ли при СВЧ-установках шредеры — не знаем, но хотели бы выяснить. Потому что без измельчения тех же иголок от шприцов, ни о каком обезвреживании речи быть не может, как и об отправке таких псевдобезопасных отходов на городской мусорный полигон.

Просим Ирину Владимировну, подписавшую письмо, сказать, в каких еще медучреждениях области используется, причем не просто установлено, но именно используется, данное оборудование. Чтобы мы лично могли принести извинения в каждом конкретном случае. Но, даже если допустить, что мы ошибаемся, и что действительно СВЧ-установки со шредерами есть применяются едва ли не повсеместно, это не отменяет того факта, что, работая над письмом в редакцию, команда госпожи Забелиной в очередной раз попутала понятия. Мы уже рассказывали, что есть два процесса — обеззараживание и обезвреживание. Первым занимаются ЛПУ перед тем, как сдать отходы: выдерживают их в специальных растворах, чтобы вирусы не распространились вокруг и не перезаразили всех пациентов и сотрудников. Кто хоть раз лежал в стационаре видел заполненные жидкими растворами емкости, в которые погружаются ватки, шприцы и прочие пузырьки. К обеззараживанию относится и обработка отходов горячим паром в автоклавах. И мы искренне не понимаем: почему в полученном нами письме этот процесс назвали «обезвреживанием».

Опять же про автоклавы. Следы этого оборудования мы тоже смогли обнаружить. На вскидку, они имеются, насколько нам известно (можем и ошибаться) в фатежской ЦРБ, кожвендиспансере и на станции переливания крови. О работе аналогичного оборудования в инфекционной больнице имени Семашко на одной из онлайн-конференций, посвященных коронавирусу, рассказывал замглавного врача Олег Девянин. Тогда на вопрос о том, как обрабатывать перед утилизацией медицинские маски, он заметил, что на базе его медучреждения для этого используется автоклав, но предупредил, что производительность его не слишком большая. И тогда же, в довершение темы, главный санитарный врач Курской области Олег Климушин предложил курянам использовать для этих целей в домашних условиях два пакета, в которые и завязывать маски перед тем, как отправить их в контейнер с мусором.

Если мы ошибаемся, если автоклавы есть во многих ЛПУ и широко применяются, — с удовольствием принесем извинения, особенно, если нам покажут государственный документ, в котором указано, что в результате подобной обработки опасные отходы превращаются в безобидный мусор. Вот только такого документа нет. Как нет и другого, который бы допускал называть обработку горячим паром не обеззараживанием, а обезвреживанием.

Обезвреживание — это то, чем занимаются специальные организации. И уже они и должны превращать отходы классов «Б» или «В» в безобидный бытовой мусор. Например, сжигая в печи-инсинераторе. Превращая их в так называемый «зольный остаток». Или пропуская через СВЧ-установку, которой у компаний, с которыми заключают договоры медучреждения области, просто нет (иначе бы и цена была на порядок выше, учитывая стоимость и оборудования, и потребленной электроэнергии), а затем пропуская уже безопасную массу через измельчители - шредеры. И в первой своей публикации мы об этом уже говорили. И странно, что таких вещей в комитете здравоохранения до сих пор не знают. Или знают? Но тогда речь уже идет о покрывательстве деятельности отдельных главврачей и отдельных компаний, «занимающихся» утилизацией медотходов, а в это, согласитесь, не хочется верить.

Но вернемся к письму за подписью Ирины Забелиной и его завершающим строкам: «На стадии заключения договоров на оказание услуг по вывозу, обеззараживанию, утилизации медицинских отходов медицинским организациям предоставляются лицензии от специализированных организаций на осуществление деятельности по сбору, транспортированию, обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов I-IV классов опасности». Про то, что ни о каких « I-IV классах опасности» речи быть не может, мы уже говорили. Но вот то, что первый заместитель председателя регионального комитета здравоохранения перед тем, как завизировать ответ не узнала, что деятельность по обезвреживанию медотходов классов «Б» и «В» не лицензируется, нам лично очень печально. Эти предприниматели, поясним, получают разрешение на деятельность; согласовывают площадку, на которой будут работать и санитарно-защитные зоны вокруг нее; получают документы, что в образуемых при сжигании отходов выбросах не превышены ПДК различных химических соединений; да, используемое ими оборудование должно быть лицензированным, а не купленным на ближайшей распродаже. Все это верно. Но вот сама их деятельность при этом лицензированию не подлежит.

Мы очень хотим обратить внимание и председателя комитета здравоохранения Курской области Елены Палферовой, и заместителя губернатора Андрея Белостоцкого на ответ, полученный редакцией Kursktv на запрос. А также заметить, что некомпетентность сотрудников, работавших над указанным текстом, бьет в том числе и по репутации их непосредственных руководителей, и, что куда существеннее, по рейтингу главы региона. Можно сколько угодно делать вид, что проблемы не существует. Можно сколько угодно отделываться от журналистов малограмотными отписками, которые сводятся к тому, что облздрав ни за что не отвечает и существует отдельно от больниц области. Можно. Но тогда давайте не удивляться тому, что регион продолжает терять население, причем не только за счет естественной убыли. Жить на земле, где скоро будет отравлен едва ли не каждый метр почвы, мало кто согласится. Да, и будем честны, если наконец не взять под контроль ситуацию с утилизацией медотходов, сегодняшний коронавирусный «карантин» с самоизоляцией нам еще покажутся цветочками, а за ним последуют и другие вспышки вирусных инфекций. Так, не легче ли потушить будущий пожар до того, как он разгорится?

Коронавирус: пришел, чтобы остаться