Чьими руками пытаются развалить дело «бандитского» адвоката

Скоро в Курске начнется судебный процесс, который можно было бы назвать в меру скандальным и в общем незаметным для широкой публики, если бы к его освещению не подключились некоторые журналисты и общественники, которые, дружно добиваются едва ли не написания петиций в защиту обвиняемой, даже не разобравшись толком: кто прав, а кто нет в данной истории, и куда ведут ее корни.

Суть же в том, что адвокату Инге Щедриной предстоит предстать перед судом не в привычном для нее амплуа, а в качестве подсудимой, проходящей по трем тяжким статьям с довольно гнусной фактурой, и солидной доказательной базой. Тем не менее, «штаб поддержки» этой дамы, уверен, что сумеет добиться ее оправдания, и последующей реабилитации, а дело мол, за малым. За чем именно и насколько «малым» — сейчас и расскажем.

Читатель помнит, что о вольном перекраивании нашими коллегами фактов под нужды конкретного текста, мы уже писали несколько дней назад. И ошибочно посчитали тему закрытой. Но количество обращений в редакцию после выхода первой публикации заставило задуматься о необходимости снова вернуться к теме. Как того и требуют долг журналиста и обычная порядочность. И вот за неполную неделю нам удалось встретиться с крайне интересными людьми, которые лично были знакомы с Ингой, работали с ней или пересекались иным образом. В итоге, оказалось, что подростковые «забавы» времен существования «игротеки» на Черняховского и убийства молодого парня в свое время не только поставили крест на ее работе в Промышленном суде Курска, но и дали солидный толчок к построению дальнейшей «карьеры», а также аукнулись в ходе нынешнего обвинения. Знаете, эти круги по воде от брошенных камней иногда докатываются и до берега… Только в амплуа «камня» у нас здесь выступают криминальные проступки конкретных лиц, в роли «воды» - течение времени, а «берегом» выступит текущая реальность.

Сестра положенца

В прошлый раз мы уже рассказывали об убийстве на Парковой студента-отличника мединститута (по фамилии Карпов), в котором, согласно материалам уголовного дела 7469, принимали участие и братья Инги Зурабовны - Алексей и Борис. Тогда молодого парня зверски избили до смерти, да еще и над его телом поглумились… Однако уголовной ответственности в тот раз удалось избежать многим подозреваемым. В том числе и благодаря тому, что молодых людей заранее предупредили о предстоящей прослушке телефонных разговоров. Как удалось выяснить, слив информации с высочайшей долей вероятности, пошел от помощницы судьи Андриевского, у которого и подписывали разрешение на прослушивание оперативники тогда еще милиции. Этой самой помощницей была Инга Щедрина, в девичестве — Сичинава. Несмотря на то, что риск оправдал себя лишь частично, и оба брата Инги все же угодили за решетку, а ей самой пришлось переквалифицироваться в адвоката, жизнь только набирала обороты, и определенный контингент людей, записал такой поступок, как жирный плюс… Да и судьба братьев Инги сложилась причудливо…

Так, еще один представитель УФСИН, с которым нам удалось поговорить, внес некоторые коррективы в ранее опубликованную информацию: «Вот вы пишете, что на зоне Борис Сичинава «дослужился» до смотрящего по исправительному учреждению. Это верно. Но далеко не полно. Он был не просто смотрящим, но еще и «положенцем», этаким, по сути, врио вора в законе, который имел право принимать решения за него и вместо него в его отсутствие. Весьма высокий «пост» в криминальном мире! А назначал его, ни кто иной как Виктор Панюшин – «Витя Пан», скрывавшийся до последнего от следствия на территории Украины и считавшийся смотрящим по Курской, Орловской и Белгородской областям. Понятно, что преступные «связи» продолжали работать и после того, как оба брата Сичинава оказались на свободе»…

Именно через Бориса, по словам работника исправительной системы, и шел вывод «общака» колонии. Причем, не последним звеном в этой цепочке была и сама Инга Зурабовна. Правда, банковскую карточку, через которую проходили «отчисления», она предупредительно зарегистрировала на своего мужа. Номер этой карты также есть в редакции и, если сотрудники следствия заинтересуются, (ну вдруг?) информация может быть им предоставлена.

За то время, что оба ее брата находились за решеткой, Инга стала довольно успешным юристом, а также успела заручиться негласным прозвищем «бандитский адвокат». Дело в том, что большая часть ее клиентов была или из крупного криминала, или попавшимися на не очень хорошей статье, состоятельными представителями той или иной национальной диаспоры. На не сулившие хорошей прибыли дела, Инга Зурабовна, как правило, не разменивалась. Что само по себе конечно не грех. А вот то, что достаточно быстро она и ее брат, заслужили особое доверие Вити Пана, заставляет задуматься... Именно Щедрина до того, как была задержана, была, к примеру, одним из адвокатов у «смотрящих» Панюшина, проходивших по делу о создании организованного преступного сообщества и совершении ряда иных тяжких и особо тяжких преступлений. Причем, старания Инги не прошли даром, и когда она сама оказалась в СИЗО, именно представители крупного криминала первыми попытались «вписаться» в ее защиту. Правда, безрезультатно. Сразу несколько человек — представителей правоохранительных органов, с которыми нам довелось пообщаться, - сообщили, что люди Пана пытались «договориться» с ними, чтобы «мама двоих детей оказалась на свободе». Как там народная мудрость гласит: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты?..

На свободу с нечистой совестью

В 2015 году оба убийцы - Борис и Алексей - вышли на свободу. Несмотря на то, что братья должны были находиться под надзором, как проходившие до этого по особо тяжкой статье, образцовым их поведение назвать можно было разве что с большой натяжкой. Да и о том, как ведется в Сеймском отделе полиции этот надзор, мы уже писали.

Борис официально занимался стройкой, а по сути — обналичкой криминальных средств через строительные фирмы. Причем, действовал достаточно успешно. Для понимания, за полтора месяца только через его банковскую карту прошло порядка 16,5 миллиона рублей. Что довольно неплохо показывает истинный уровень влияния уголовной среды на строительный бизнес. Кроме того, вместе с братом он не отказывался и от другой работы: специализировался на выбивании долгов, вымогательстве... Один из эпизодов с участием Бориса даже попал на запись камеры видеонаблюдения, что существенно облегчало жизнь сотрудникам правоохранительных органов. Но, несмотря на то, что тогда было возбуждено уголовное дело, оно неожиданно развалилось. Причем, как считают сотрудники той же полиции, снова не обошлось без участия несчастной, «незаконно» страдающей в настоящий момент в «одиночке» Инги.

Сомнительные связки адвокатов и правоохранителей, вызывают у редакции много вопросов. Так например, есть данные, что не без участия осужденного за посредничество во взятке от убийц пограничника адвоката Цибульского, в 2015 году, в ОП-8 УМВД России по городу Курску, было прекращено уголовное дело о культивации марихуаны в отношении некого гражданина Белоусова, задержанного дома с поличным в ходе проведения неотложного обыска.

Вот и в тот раз, вместе с «коллегами» по бандитскому ремеслу, Борис вымогал крупную сумму — порядка двух с половиной миллионов рублей — у состоятельного курянина. Очередная встреча была назначена у одного из автосалонов, расположенных на улице Энгельса. На видео, которое затем оказалось у представителей правоохранительных органов, видно, что между мужчинами возник спор, в результате Борис начал кидаться на бизнесмена, держа в руке, цитируем «предмет, напоминающий нож». При обыске тот самый предмет был изъят и признан не просто ножом, но даже, согласно экспертизе, холодным оружием! Адвокатом у брата выступала Инга. Что само по себе довольно странно.

И конечно она активно взялась за работу, а спустя время тот самый нож из материалов дела неожиданно пропал… Как пропал? А так. Был, и нет. То ли моль съела, то ли мыши сгрызли…

Потом, несмотря на то, что в качестве доказательств были еще и данные видеозаписей, адвокату удалось добиться того, что сперва дело с вымогательства, было переквалифицировано на 330-ю статью уголовного Кодекса (самоуправство, - прим.ред), а затем и вовсе прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Учитывая, что поднадзорность Бориса Сичинава стала бы серьезным отягчающим фактором в его деле, такую, пусть мутную и отдающую сговором со следствием, победу сестры-адвоката можно назвать блестяще выполненной миссией! Стоит ли теперь объяснять, почему представители криминального мира так не хотят терять подобного специалиста и ратуют за освобождение Щедриной?

«Рыбка клюнула»

Между тем, взволнованная задержанием молодой матери общественность не особо пытается разобраться, почему красивая женщина находится за решеткой, как опасная преступница. О том, что Ингу подозревают в неоднократном нарушении закона и ей инкриминируют три тяжкие статьи, никто как-то не задумывается. Как и о том, что у нее, в отличие от множества других «сидельцев», была реальная возможность оказать давление на следствие и свидетелей. Забегая вперед, скажем, что на свидетелей она его оказала даже из-за решетки…

Что служит причиной такой бурной реакции - негативное отношение к сотрудникам правоохранительной системы, или нарисованный нашими коллегами из «Секунда Медиа» общий положительный образ верующей христианки и любящей матери? Не беремся сказать. Но вот что именно «шьют» Инге Зурабовне мы все же уточнили. И, поверьте, задуматься есть о чем.

После освобождения Бориса, в местах заключения остался досиживать срок, его хороший знакомый, осужденный не только за вымогательство в составе ОПГ, но и за нанесение тяжких телесных повреждений одному из особо несговорчивых, но денежных «клиентов». Именно через него Сичинава и продолжал осуществлять дистанционный контроль за происходящим в колонии. Через него же, шла и передача денег с зоны.

Выступавшая в качестве адвоката у гражданина Шалаева, пойманного за распространением наркотиков в ходе совместной операции УФСБ и УКОН УМВД, Инга сразу обратила внимание на семью подзащитного, отметив ее состоятельность. Поэтому, как сообщают наши источники в следственных органах, сразу же начала «прорабатывать» клиента. Шалаеву она намекнула, что выйти сразу на свободу ему не удастся, плюс статья у него непопулярная, и на «зоне» с таким приговором может прийтись несладко... Тогда же она предупредила своего подзащитного и о том, какие именно «расценки» существуют в местах не столь отдаленных. Мол, в среднем, чтобы не трогали, придется отдать 150 тысяч рублей. Но это в том случае, если проблемы действительно возникнут. Мол, у меня самой брат сидел, связи остались, если что — позвонишь, разберемся.

Перед самим судом адвокат предложила заплатить за милость судьи, мол, она передаст определенную сумму, чтобы срок Шалаеву удалось скостить. Учитывая, что шел он в составе преступной группы и всего с ним на скамье подсудимых, оказались семеро подозреваемых в сбыте наркотиков, рассчитывать на благосклонность судьбы обвиняемым явно не светило...

Естественно, за предложение адвоката Шалаев уцепился, как утопающий за соломинку, хотя понятно, что законным такое посредничество назвать было нельзя. Размер взятки оказался равноценным статье, по которой проходил обвиняемый - полтора миллиона рублей. Вот только даже пытаться передать их судье Инга Зурабовна не собиралась, а забрала всю сумму себе. Однако некоторую информацию утаить бывает достаточно сложно. Окольными путями новость о том, что «под нее» взяли взятку дошла и до судьи. Как пояснили нам собственные источники в этой структуре, возможно, учитывая грамотно выстроенную защиту, до этого момента Шалаев и мог надеяться на то, что его приговорят к шести-шести с половиной годам заключения, но судья предпочла перестраховаться, что называется. Чтобы, в случае, если слух об этих самых полутора миллионах дойдет до кого-то еще, ее не сочли причастной к вымогательству крупного «поощрения». Как собственно и в деле осужденного при посредничестве ОПС Д. Волобуева бизнесмена Никитина, у которого его адвокат тоже брал под взятку судье 100 тысяч долларов. Но разница здесь в том, что адвокат Ожгихина действительно имела возможность передать эти деньги, а вот Инга Щедрина – нет…

В итоге Суд присудил Шалаеву максимально возможный при имеюшихся обстоятельствах срок — 9,5 лет колонии строгого режима. Вместе с товарищами он пошел по этапу, а перед ним полетела на зону весточка, что ожидаются «дойные» клиенты, которых не плохо бы немного потрясти.

Примечательно, что в «дойные», Инга Зурабовна записала не только своего подзащитного, (это к вопросу о порядочности!), но и еще двоих заключенных, проходивших вместе с ним. Проверить платежеспособность оставшихся пятерых предстояло уже на месте. Вот только отработать по звонку Бориса Клопотовский и его сподручные успели лишь Шалаева и еще одного заключенного. Причем, в случае со вторым, случился небольшой «прокол»: с «сидельцами» связались авторитеты, которые очень просили их человека не трогать и не волновать. Тогда как Шалаеву не повезло, и у него такой защиты не оказалось. Зато имелась адвокат, которая и предупреждала заранее, что прессинг на зоне возможен, но решить эту проблему вполне реально! Естественно, после того, как мужчину стали запугивать достаточно мускулистые сидельцы, он попросил дать ему время на раздумья и поспешил связаться со своей защитницей. «Искренне» посочувствовав заключенному, Инга Щедрина согласилась переговорить с братом. Цена временного спокойствия составила 150 тысяч рублей. Еще интереснее получилось с третьим обвинением, которое сегодня предъявляют «бандитскому адвокату». Полученных денег, очевидно, кому-то показалось мало, поэтому Инга Зурабовна вышла на связь с женой и матерью Шалаева и рассказала женщинам, что их любимому человеку снова грозит опасность. Чтобы от того отстали действительно надолго, необходимо заплатить еще 300 тысяч. И эта сумма также была получена.

Собственно, именно эта неосмотрительность, или жадность, называйте, как хотите, и сгубили карьеру адвоката. Узнав о том, что его родных буквально «окучивают», забирая из семьи все деньги, Шалаев и решил дать показания против своей псевдозащитницы. Те самые показания, которые и стали одними из, (отнюдь не главными), как утверждает Секунда, доказательствами в деле против Щедриной.

Вопрос законности

И впрямь, главными эти самые доказательства можно назвать с бо-о-о-ольшой натяжкой. Куда важнее данные, полученные в ходе оперативно-разыскных мероприятий. К слову, Инга Зурабовна уже обращалась в суд с жалобой на то, что за ней следили незаконно — как раз то, о чем говорится и в статье наших коллег. Вот только от исковых требований она сама и отказалась после того, как ознакомилась с материалами дела и убедилась, что все постановления на осуществление оперативно-разыскной деятельности составлены верно и соответствуют букве закона. Тогда же она подтвердила, что претензий на этот счет не имеет. И если она сама как адвокат согласилась, что оперативники ФСБ действовали грамотно, странно, что ее защитники пытаются это опровергнуть сейчас, когда дело вышло, можно сказать, на финишную прямую. Хотя, вопрос «почему», имеет ясный ответ. и мы обязательно поговорим о нем чуть позднее…

Так же, в публикации наших коллег из «Секунда Медиа» говорится о том, что несмотря на то, что Первый кассационный суд признал незаконным арест Инги Щедриной, девушку продолжают вот уже полтора года держать в СИЗО в одиночной камере. Это нас тоже заинтересовало, и не выяснить: как же так произошло, мы не могли.

Оказалось, причина «незаконности ареста» в несоблюдении на начальном этапе одной формальности. Дело в том, что сотрудники СК допустили оплошность: не учли, что, будучи адвокатом, Инга Зурабовна должна расцениваться как спецсубъект, то есть и ходатайство перед судом о ее задержании должно быть подписано кем-то из руководителей региональных правоохранительных органов. Вместо этого то самое ходатайство было подписано начальником отдела по особо важным делам. Что конечно грустно, и показывает общий уровень следкома… Но с другой стороны – сотрудники ФСБ, в отличие от нерадивых «соседей», в этот раз сработали безупречно! И не их вина в том, что следствие вот так «затупило»… Потом, к сожалению, и суд также не обратил внимание на то, чья виза стоит на документе... Однако адвокаты Щедриной, и она сама, были более внимательны. Нестыковку они оперативно выявили и добились признания ареста даже не незаконным, как утверждается в статье «Секунды», а проведенным с нарушением норм права. И вот теперь данные, полученные при первых обысках в ее доме, действительно не могут учитываться судом в качестве доказательств. Наказания за такую безграмотность, никто из следователей тоже увы не понес. Хоть безусловно уволить такого горе-спеца надо…

Вот только дальше, (и об этом наши коллеги тактично умолчали, не дав читателю подробнее ознакомиться с документами), последовало не продление сроков ареста, а повторный арест Инги Зурабовны. И как раз он был проведен по всем правилам, ходатайство было подписано руководителем регионального следственного управления и удовлетворено судом. Продления ареста на время следствия уже следовали на основании этого самого полностью законного решения. И как раз оно не было обжаловано в Первом кассационном. «Задел» между арестами составил примерно две с половиной недели. Теперь при худшем для Щедриной раскладе, суд учтет эти две недели законного, но проведенного с нарушением норм содержания под стражей, ареста, как уже отбытый срок наказания, при лучшем для семьи развитии событий, если адвокат будет оправдана, компенсацию она сможет получить и за эти самые две недели в СИЗО. В любом случае, ни о каких полутора годах противозаконного томления в неволе речи быть не может.

Кстати, про «томление и притеснение». Мы решили поговорить и с сотрудниками ФКУ СИЗО-1, в котором содержится Инга Зурабовна, чтобы узнать об «ужасах» продолжительного заточения в одиночке, которое повергает в кошмар и СМИ «Секунда Медиа» и спецдокладчика ООН Хуана Мендеса, упомянутого в их публикации.

Вот что пояснил сотрудник ФСИН:

- Ну «одиночкой» ее камеру назвать не получится. На 16-м коридоре, где содержаться «силовики», одиночек вообще нет. Это четырехместная камера. Достаточно просторная, к слову. Другое дело, что Щедрина там находится одна, это верно. Но причина не в оказываемом на экс-адвоката давлении. Просто Инга Зурабовна - спецсубъект. Ее нельзя и по закону, и по нормам морали, поместить в камеру с другими задержанными, которые не имеют такого статуса. Представьте, если бы арестовали судью, полицейского, следователя и их бы поместили к обычным людям, среди которых могли быть и те, кого они задерживали раньше. Долго бы они там протянули? Не думаю. А ведь речь идет о таких же спецсубъектах! Проблема того, что девушке не с кем поговорить большую часть времени, лишь в одном: за эти полтора года просто не было задержано других спецсубъектов женского пола. Вот и все. Или нам как – «подселять» в камеру сотрудницу учреждения?

-А что за история с отобранным молитвенником, которая так шокировала верующую часть интернет-пользователей?

-О, - усмехается собеседник, - это очень интересная история. Дело в том, что заключенным в СИЗО запрещено передавать литературу, которая не прошла предварительной проверки экспертов. Нельзя приносить какие-либо книги и из дома в момент задержания. Делается это для того, чтобы избежать распространения в том числе экстремистской информации. Мало ли что за текст может оказаться под обложкой? И всем адвокатам, юристам, это прекрасно известно. Странно, что ни сама Инга Зурабовна, ни ее муж-юрист, об этом не вспомнили. Хотя, мое мнение, это скорее была игра на публику, на случай, если что-то пойдет не так и понадобится на будущее душещипательная, слезливая история.

-Даже так?

- Так-так… Хотите объясню почему так думаю? Тот самый молитвенник у нее был изъят...

-Аккурат под Пасху? Да?

-А что ж поделаешь? Задержание проводят без оглядки на календарь, государственные или религиозные праздники. Так получилось, что Щедрину действительно задержали под Пасху, но ставить это кому-либо в вину, также, как и делать упор на детей в этой истории... Несуразно что ли... Она не первая заключенная, у которой есть дети, знаете ли... Так вот, в камере у нее забрали молитвенник после того, как в очередной раз напомнили о том, что держать при себе какую-либо литературу по закону нельзя. Наш сотрудник предложил тогда же принести ей из библиотеки аналогичную книгу. У нас там кстати неплохой выбор, плюс мы всегда готовы принять литературу от граждан, о чем и напоминаю! Пользоваться-то библиотекой содержащимся в СИЗО не запрещено, наоборот – это их безусловное право! Но что-то за полтора года, сколько ей раз об этом праве ни напоминали, она не попросила ни одной книги! О чем и записи в журнале выдачи не найти… Да и особой религиозности за ней после того раза замечено не было.

- Отказ от чтения, невозможность с кем-то поговорить на досуге, еще и отсутствие свиданий... Тяжело, наверное?

-У Инги Зурабовны, как и у других задержанных, находящихся у нас, была возможность встречаться с родными. Проведывать заключенных не запрещается. Есть правила, конечно, но они общеизвестны. Коррективы внес разве что этот коронавирус, из-за которого пришлось ввести временный запрет на передачи и на встречи с родственниками… Но сделано это было чтобы избежать возможной вспышки заболевания на территории СИЗО! И в аналогичных условиях, без возможности контактировать с близкими как-то помимо почты, оказались и сотни других заключенных. Но они, несмотря на сложность общения, вполне понимают необходимость именно этих мер и не обращаются по данному поводу с жалобами в СМИ.

Так были ли показания?

То, что сотрудники УФСБ, и ОСБ ФСИН, наряду с честно несущими службу тюремными операми, давно заметили странные схемы «заработка» на находящихся в колонии заключенных, равно как и то, что Инга Зурабовна и ее братья не первый год вызывали подозрения, - понятно. И удивляться тому, что было получено разрешение на проведение оперативных мероприятий, не стоит. Но тем не менее сегодня сторона защиты «бандитского адвоката» продолжает настаивать на том, что вся схема строится на обвинениях Шалаева, от которых тот, мол, уже отказался. Так в чем же причина того, что потерпевший резко сменил показания? Мы и тут решили разобраться и выяснили достаточно интересный момент…

Как было рассказано чуть ранее, показания против адвоката, Шалаев решился дать после того, как узнал, что она, не предупредив его, потребовала у его родных 300 тысяч рублей за то, чтобы на зоне заключенного никто не смел и пальцем тронуть. Причем, мужчина согласился пройти полиграф, который бы подтвердил правоту его показаний. Хотя для суда данные детектора лжи и не являются весомым доказательством, предположить, что простой заключенный является спецагентом, обученным с помощью актерского перевоплощения по системе Станиславского обманывать подобные устройства, было бы слишком! Между тем, полиграф показал, что Шалаев говорит правду. И хотя часть денег, полученных от него, те самые 150 тысяч первого «взноса», Инга Зурабовна успела переоформить задним числом, как якобы полученную оплату за оказанную юридическую помощь, слишком многое указывает на то, что часть ее прежнего бизнеса законной назвать ну никак не получится!

Тем не менее, позднее от собственных показаний Шалаев начал отказываться! Почему? Сотрудникам следственного комитета и ФСБ удалось выяснить причину этого. Как оказалось, Шалаева возили на судебные заседания и обратно в СИЗО в одном «автозаке» с другими обвиняемыми, которые проходят по этому делу, в том числе с Клопотовским, который и вымогал у него деньги, а также всячески запугивал, а также с братом Инги Борисом! Что само по себе тянет на уголовный состав для конвоя. Стоит ли объяснять, какие беседы с заключенным велись в это время с учетом того, что для обоих друзей совершенное преступление, в случае, если их вина будет доказана, будет являться особо опасным рецидивом: один находился в этот момент под надзором, второй — в исправительной колонии как осужденный по особо тяжкой статье?

Шалаеву доходчиво объяснили, что в случае возвращения на зону, дожить до конца срока ему не светит! Неприятности будут ждать и его мать и жену. Кстати, выходящий периодически с одиночными пикетами к стенам СК брат Инги и Бориса Алексей в один из разов разразился вполне конкретной тирадой. Он открыто заявил, что «Шалаев погибнет, когда пойдет по этапу, так как сдал Борю и испортил ему жизнь».

В теории защитить самого Шалаева возможно, например, отправив доотбывать срок на север, или в любой отдаленный регион, но это означает практически лишиться возможности встречаться с родными. Остаться в Курской области так же можно. Но в этом случае сохранить жизнь заключенного удастся лишь в условиях одиночного содержания в карцере. До конца срока. То есть на ближайшие примерно шесть с половиной лет. Правда, в этом случае о встречах с родными и вовсе придется забыть. Интересно, о столь продолжительном карцерном заключении наши коллеги тоже, случись оно, напишут, или им жаль только набожных девушек с детьми?

И очень печально, что в РФ, в отличие от иных стран, не работает такой формат сделки с правосудием, который предполагает освобождение от наказания лица, помогшего поймать «крупную рыбу». В этом случае, не пришлось бы гадать о судьбе свидетеля, да и слово правоохранителей, которым он поверил, было бы много более весомым…

На сегодняшний день последняя надежда Инги Щедриной и ее близких заключается в том, что удастся отправить дело на доследование из-за отказа Шалаева от первоначальных показаний. Если получится добиться того, чтобы его повторно опросили, а он подтвердил первоначальный оговор, дело удастся «развалить». Подозреваемые окажутся на свободе и смогут в короткие сроки вновь поставить на «широкую ногу» семейный бизнес. Вот только нужно ли такое «предпринимательство» приграничному региону? Справедливо ли «вписываться» в его защиту? Как видим, многие считают, что да... Из разных видимо соображений…

Судейская чехарда

Журналисты же и общественники, поставившие постоянную смену судей в вину тем, кто жаждет осуждения Инги Щедриной, не удосужились ни в коей мере ознакомиться с материалами дела. В противном случае они бы заметили, что первый отвод судей состоялся по инициативе подозреваемой. После того, как дело было передано в Ленинский районный суд, Инга Зурабовна тут же заявила ходатайство об отводе всех судей данного суда и о передаче дела в Промышленный районный, где она трудилась на заре своей юридической карьеры. Причин было несколько, как совсем явных, так и менее однозначных.

Сама Инга Зурабовна настаивала на том, что председателем суда является ее бывший коллега по Промышленному суду - Шойтов, который прекрасно осведомлен об обстоятельствах ее ухода с первого места работы и заранее может быть настроен против подозреваемой. Кроме того, именно он был судьей, который ранее вынес приговор ее братьям за убийство того самого студента КГМУ. Мол, это автоматически делает предвзятым и остальной судейский состав. Но уж в Промышленном суде-то ранние подвиги Щедриной едва ли были забыты? Но здесь была надежда на бывших коллег, с которыми у Инги сохранились некие отношения.

Судья Колоусов, к которому автоматически попало дело в Промышленном суде, действительно взял самоотвод, но не по причине симпатий, а потому, что является крестным отцом ребенка следователя, который вел изначально дело. А вот еще один судья сменился после того, как с соответствующим ходатайством обратилась сама Инга Зурабовна. Сейчас дело передано уже четвертому судье. Но козни ли это прокуратуры и СК? Или речь идет, скорее, о попытке потянуть время, пока идет активная «проработка» Шалаева? Именно этим вопросом следовало бы задаться и общественности, и представителям правоохранительной системы. Тем более, что бороться Инге Щедриной действительно есть за что. И не только за право скорее увидеть детей, как пытаются это выставить сегодня, но и за право сохранить свободу. Потому что по совокупности преступлений, даже путем частичного сложения сроков, ей в случае обвинения явно светит не меньше пяти-семи лет заключения.

Понятно, что на войне все средства хороши. Так стоит ли удивляться, что сегодня криминал пытается всеми силами расшевелить общественность и добиться того, чтобы «их человек» оказался на свободе? Мы уже говорили, что еще в 2019 году, когда вся эта история еще только начиналась, представители беглого «Вити Пана» пытались выйти на правоохранительные органы и добиться освобождения Инги. Когда этот вариант не сработал — деньги было решено пустить на то, чтобы зайти с другой стороны. В итоге стали появляться «случайно узнавшие о задержании адвоката» пикетчики, видеообращения... Одно из них особенно занятно. «Вписаться» за Ингу попытался небезызвестный, ранее судимый шансонье Владимир «Курский». К слову, тот самый, который в свое время уже заявлял о своей дружбе с Витей Паном и даже записал видеоролик, в котором поздравляет криминального авторитета с днем рождения. Видео это, опять же, было в свое время приобщено к делу Панюшина.

По сведениям наших источников, можно предположить из содержания поздравительного видео, которое Владимир Курский записал для Виктора Панюшина, что к нему обратились блатные, которые и попросили того в очередной раз щегольнуть на публику. Мол, сам понимаешь, «надо помочь бабе». Все-таки сестра «блатного», защищала «блатных», а о твоей судимости уже и не помнят… Так надо бы побудоражить общество. Сыграли, судя по смыслу защитительного видеообращения, и на личных чувствах артиста:

В деле Инги Щедриной удивляет скоординированность и масштабность развернувшейся информационной атаки, быстрое ее распространение по различным ресурсам, подключение всех сил. Не так давно к прессингу правоохранителей региона подключились и уже полузабытые в Курской области лица. Собственное видеообращение записал скрывающийся от правосудия в Израиле и находящийся в международном розыске «правдоруб» Константин Березин. Все это заставляет предположить, что на развитие этой темы, средства не жалеют.

Для того, чтобы отмазать «своих» щедро расходуется так называемый воровской «общак», потому как цена вопроса высока: если Инга «сядет», то «братве» придется искать, проверять и «подкармливать» нового адвоката. И в этой кагорте отчаянных, где сплотились представители ОПГ, просто блатные, оплаченные пикетчики и друзья-шансонье, а также скрывающиеся от следствия в Израиле лица, встретить яро подвязавшихся, естественно «бескорыстно», на защиту «бандитского адвоката» журналистов, когда-то ярко антикоррупционного, а ныне провластного СМИ, а также общественников и что там греха таить отдельных советников мэра, ну как-то... странно что ли… А может и наоборот. Закономерно.

Не хотим ничего сказать. Но! Витя Пан продолжает находиться на территории Украины… а вот «братва» в России может и не оценить потраченных на спасение Инги средств. Тем более, что кое-кто уже начал подозревать, что и Борис, и его сестра работали, мягко говоря по беспределу и на свой карман. Удастся ли представителям семейства Сичинава в очередной раз выйти сухими из воды и посмеяться над правоохранительной системой — покажут время и Kursktv.

Читайте также: 

Призраки прошлого в новой обертке?

За гранью ответственности, или...

Избежавший надзора курянин засветился на видео с пытками. 18+

Убит? Забыт? И не нужен? 18+

фото из социальных сетей. Фото Бориса Сичинава из материалов уголовного дела.